Да, в подвалы Рихард спустился не зря. Кладовые Райцкельха просто ломились от запасов продовольствия, словно замок готовился выдержать длительную осаду или, по крайней мере, собирался укрыть за своими стенами не одну сотню людей.
«Что ж, надо отдать должное предусмотрительности Эрика, а так же его вину», - усмехнулся юноша и шагая по какому-то коридору.
Настроение поднялось, вот только бессонная ночь после такого насыщенного дня давала о себе знать. И если раньше голод гнал сон прочь, то теперь глаза закрывались сами собой, а голова казалась слишком тяжелой, для того чтобы куда-то идти, что-то искать.
Внимание Валета Треф привлекли двери из светлого дерева, уж больно они выбивались из общей гаммы Райцкельха. Не раздумывая, Рихард распахнул их и вошел в очередные покои.
Комнату заливал теплый свет, а кремового оттенка занавеси на окнах, казалось, пропускали больше солнечных. Стены были расписаны умелой рукой какого-то живописца, хотя яркие полевые цветы и пейзажи были так не похожи на окрестности Райцкельха. У окна стояло роскошное трюмо, а на стене, у кровати с воздушным пологом, висело зеркало в золоченой раме. Перед ним на полочке были расставлены фарфоровые статуэтки, и прочие безделушки, что в целом составляло  очаровательную картину. Все было легким, хрупким и нежным, словно эти светлые покои были предназначены для женщины.
Поморщившись, фон Берг опустился в кресло, обитое золотистой материей. Для кого же обставлена эта комната? Неужели Штайн часто принимает гостей?
Подняться и куда-то идти мучительно не хотелось, а мысли потекли медленнее, стали прозрачнее и туманнее. Все тревоги и беспокойства отступили. Остался только теплый кремовый цвет, который тоже постепенно уходил. Рихард не заметил, как провалился в сон. Крепкий и спокойный…